анти-селфхарма пост.
почему-то в современном обществе подростки с особой любовью взращивают культ самоповреждения и ментальных расстройств. обычно это взаимосвязано - режут себя, чтобы подтвердить свою "странность", "шизанутость". сколько в интернете фотографий, где какая-нибудь девочка со стрижкой как у эмо слизывает кровь из свежей царапинки. и это не две тысячи седьмой, это пятнадцатый. мне такие попадались на сайте с гифками. а если дело касается странички вк или на фикбуке, то как можно обойтись без зауряднейшего "псих)0))" или "шизофреник".
о чем бишь я.
селфхарм - не круто и не романтично. и вовсе не делает человека каким-то особенным. вспоминаются анорексички, с которыми доводилось общаться - вроде бы идут на самые страшные диеты из-за закомплексованности, а гордиться собой начинают в первые несколько дней "голодовки", когда выливают в раковину борщ, а ночами тихонько корчатся от начинающегося гастрита. когда ты объясняешь таким, что такое питание лишь разрушит организм (и приведет к НАБОРУ веса), приведя к гастриту, крошащимся зубам, выпадающим волосам и сбоям менструального цикла, они надувают грудь и говорят: "ты ничего не понимаешь! анорексия - это как религия!"
я не шучу и не придумываю, я действительно знавал девушку, которая сказала эту чудную цитатку. так вот селфхармщики часто считают, что их "расстройство" делает их крутыми и авторитетными.
сейчас я залью кулстори о своей жизни, лол.
я начал калечить свое тело в одиннадцать лет. причину не люблю оглашать, но я делал это не для понтов и в культ не возводил. просто однажды взял кухонный нож и немного поцарапал косточку запястья.
казалось, это легко можно остановить. но вот мне двенадцать лет, тринадцать, а я все еще режу себя, иногда прибегая к асфиксии. резать было больно, а от веревки на шее лицо будто скручивало в узел. зачем я это делал? причина довольно банальна: выпустить эмоции. можете закрыть этот пост, обозвав меня тп. у меня не было друзей, а семье на тот момент я не мог доверить свои проблемы. получалось, что скопившиеся тоска, злоба, ненависть к себе - все это заполняло меня, и как чайник, вскипев, выплюнет пробку, так и я выпускал из себя все. даже когда у меня появились друзья, и я мог делиться с кем-то, это уже не помогало. и селфхарм тоже. на душе не становилось легче, только уходило ощущение, что нужно куда-то деть разрушающую физическую силу.
в тринадцать с копейками я начал понимать, что селфхарм не дает ничего, кроме ощущения, когда ты давишь изо всех сил на нож, будто бы через энергию, направленную на чертово лезвие, ты что-то выпускаешь. брехня. я собирался бросить. и тут я понял, что это зависимость.
селфхарм можно сравнить с сигаретами. ты пробуешь, в первый раз тебе не нравится, но из-за ощущения, что это тебе что-то даст, продолжаешь. сначала - когда совсем хреново, потом чуть чаще, а однажды ты вдруг понимаешь, что все твои проблемы (даже самые незначительные) приводят к одному финалу: ты берешь нож.
я пытался перенаправить эту негативную энергию в другое русло, чтобы не калечить так... сильно? заметно? в общем, пытался перейти на асфиксию и самоизбиение. не помогло. продолжил резать, замечая, что с каждым разом получается немного глубже, и уже не так больно надавливать на лезвие.
я понял, что пора завязывать, около года назад. я точно помню, что дело было пятнадцатого июля - тогда чувство вины в очередной раз затуманило рассудок (примитивнейшая метафора) и подтолкнуло порезать себя еще раз. порез был над щиколоткой. когда я нанес его и сложил нож, то увидел, что крови как-то непривычно много. пять утра, закапанная плитка в комнате и бутылка перекиси. я заливал рану. мне тогда даже не было страшно, как было в следующие разы. когда я промыл ее, то нашел внутри какие-то белые комочки. когда я начал вытаскивать их ногтями, они размазывались по пальцам как масло или жир. это, собственно, жир и был. тогда я понял, что надо заканчивать.
двадцать-какого-то июля же я снова взялся за самоизбиение. на этот раз взял молоток и с размаху бил. сначала по предплечьям, потом по бедрам, груди, животу. мое тело было в ярко-рыжих синяках, местами черными, синими, желтыми, фиолетовыми, зелеными. они сходили долго. и мне казалось, что я нашел замену ножу.
но почему-то не смог полностью перейти с порезов. резал все глубже и глубже - я понял, что теряю контроль. в октябре нанес еще один глубокий - на месте него долго был келоидный рубец, который сейчас побледнел и выровнялся.
во время и после больницы я сдерживался, но в новый год порезал себя немного. и снова стал держаться. смог до апреля. какого-то-там числа я воткнул себе в бедро ножницы. они были маленькие и узкие, как маникюрные. я понял, что это еще один сигнал, чтобы я остановился. но я... не смог. через несколько дней я вскрыл вену. я взял свой большой нож и начал втыкать его в голень. после пятого удара я выдернул нож, и хлынула кровь. она заливала пол. я испугался, но не потому, что повредил вену, а из-за того, что меня могли спалить. и зажал себе рану, другой рукой вытирая все перекисью и салфетками.
в следующий раз я навредил себе в начале мая. сделал несколько порезов на голенях, один на руке, который вскоре тоже стал келоидом. и тогда я повторил то, что совершил в апреле. пара ударов. еще один. бум. дыра в сантиметр длиной, из которой течет кровь. течет очень быстро и обильно, толчками выливаясь наружу. мама заметила (трудно было не заметить, когда все кругом в крови), мы остановили кровь, обработали все. самое страшное - мне не было больно. только когда принимал душ, понял, что немного пощипывает.
после этого до августа я пару раз резался. и один раз снова до жирка. сантиметр-полтора длиной, но широкий, с торчащими желтыми кусочками. он быстро зажил.
седьмого августа был мой последний рецидив. вот я запираюсь в туалете и достаю новый большой нож. веду им по плечу. мне почти не больно, только щиплет немного. смотрю на рану: белая, из нее еще не успела пойти кровь, но глубокая. я не успеваю испугаться, когда начинается кровотечение. и пугаюсь - опять же - от того, что могут заметить. я зажимаю рану, протираю ее - ничего не помогает. в туалете только влажные салфетки, поэтому все эти действия я совершаю ими. понимаю, что кровь не остановится просто так (видимо, повредил сосуды), поэтому зубами и правой рукой завязываю жгут из этих самых салфеток. над раной, под раной, на ране. чтоб уж наверняка. полевая хирургия. еду домой, дома мама смотрит на рану. я успел забыть, как она выглядит. длина - пять сантиметров, ширина - сантиметр. большая открытая рана с торчащими пузыриками желтого жира. проходит много времени с момента совершения рецидива, а кровь не останавливается. мама заливает рану йодом. на следующий день она с отчимом смотрит на рану. выглядит эта красота устрашающе. мама плачет и бинтует меня. и вот тут я понимаю, что точно пора остановиться.
мораль сей басни такова: селфхарм помогает выпустить эмоции, но только в самом начале, далее он превращается в зависимость и теряет эффект. если я не резался дольше двух недель, я становился нервным, как будто сидел на наркотиках. некоторые режут себя для того, чтобы почувствовать контроль над своим телом. возможно. но этот контроль слабнет с каждым порезом. если в двенадцать лет мне было больно сделать даже неглубокую царапину, то почти в шестнадцать, как видим, мне уже не больно резать под кожу. а еще это нихрена не круто, и я не понимаю, как можно романтизировать это дело. серьезно, это сравнимо с наркоманией. почему-то мне кажется, что ванильная девочка не будет романтизировать образ наркомана с гангренами. а вот покрытого сплошь шрамами человека - эт красиво, это значит, что ты "псих"! гордись своей "шизофренией", подросток.
если это кто-то еще читает - не занимайся селфхармом. он не решит твои проблемы, а "облегчение" от него обманчиво, оно будет требовать все больше усилий и боли. не трать пять лет на осознание этого. ты справишься. мы справимся.
#селфхарм #самоповреждение #selfharm #self_harm